ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА в программе "Код доступа". 5 октября 2013 года. Часть 1

Первый вопрос про наш Арктик Pussy Riot, про гринписовцев. Нидерланды подают на Россию в суд, и большинство комментариев у меня, что, вот, наконец-то, кровавому Путину покажут, как обижать мирных экоактивистов.

( Read more... )

ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА в программе "Код доступа". 5 октября 2013 года. Часть 2

Я говорила о бюджете, который увеличивает расходы на крупные инфраструктурные проекты (читай, Универсиада, Олимпиада и строительство дорог Роттенбергов), на чиновников, на оборону. А расходы на здравоохранение, образование, ЖКХ при этом снижаются. То есть обратите внимание, деньги есть, на Олимпиаду есть, на оборонку есть, вот, пенсионерам только некуда заплатить, кроме как ограбив нас с вами.

На самом деле, конечно, это удар по накопительной системе пенсий – лишение пенсии, которая человека делает независимым от государства. Не говорите мне, что это решение экономическое или случайное. Я думаю, что это решение чисто политическое, которое прошло после выборов мэра, когда Путину положили на стол листки, из которых стало ясно, что если бы голосовали те, кто работают, то победил бы Навальный. А, вот, в голосовании тех, кому раздают продуктовые наборы, победил Собянин. И это, мне кажется, жесткая установка: пенсионер не должен иметь финансовой независимости, пенсионер не должен считать, что он себе заработал. Пенсионер – это человек, который должен считать, что это государство ему дает, и голосовать за тех, кто ему приносит продуктовые наборы. К этому времени он, авось, упадет в Альцгеймер и забудет, что те, кто принесли ему продуктовый набор, украли у него его заработанную пенсию.

Кстати, собственно, о бюджете. Вот, Немцов его назвал бюджетом военно-полицейского государства. Ну я, кстати, не согласна, потому что ни армии, ни полиции у нас нет, потому что, ну, смешно. У нас количество полицейских на душу населения в 5 раз больше, чем в Европе, а количество убийств в 16 раз больше. То же самое касается армии, потому что как-то я не вижу, чтобы рост расходов на оборону сопровождался повышением эффективности армии. Я думаю, это тоже системное решение, потому что первое, что сделает эффективная армия в России, это устроит эффективный переворот. А деньги как раз уходят на поддержание социальной базы режима. Вот, проще всего проиллюстрировать это историей с Уралвагонзаводом. Помните, как министр Сердюков заявил, что отказывается покупать его танки по причине их дороговизны и устарелости. После этого было знаменитое выступление начальника сборочного цеха УВЗ Игоря Холманских на прямой линии с Путиным, который заявил, что вот он готов выехать в Москву, разобраться с белоленточниками. После чего Уралвагонзавод получил заказ. Собственно, то же самое можно сказать о росте расхода на чиновников, потому что, вот, государство в бесконечной мудрости своей решило, что всяких проверяющих органов у нас еще недостаточно. И принцип увеличения расходов на чиновников точно такой же, как на оборону – укрепление абсолютно паразитического класса, который не хочет работать, который может вымогать деньги, который опять-таки является опорой режима, потому что он знает, что если режим падет, то придется работать. И это не бюджет военно-полицейского государства – это бюджет паразитически-полицейского государства, бюджет, в котором всё большая часть расходов идет на обеспечение рабочих мест людей, паразитирующих на остальной экономике, и потому являющихся опорой режима.

У меня очень много вопросов про 1993-й год (собственно, годовщина). 4 октября вооруженный конфликт избранного президента с избранным парламентом, завершившийся победой президента Ельцина. Почему-то очень много он вызывает в этот раз дискуссий. И я, конечно, понимаю, что с точки зрения участников этих событий решалась очень важная вещь – кому сидеть в тюрьме, а кому в Кремле. Но я должна сказать, что с моей точки зрения наблюдателя проблема как раз в том, что ни провал ГКЧП, ни октябрьский путч не стали судьбоносными событиями по той простой причине, что те люди, которые не прошли в 1991-м и в 1993-м, пришли к власти в аватаре Путина в 1999-м и правят нами уже 14 лет. И более того, так получилось, что когда правил Ельцин, нефть была дешева. Когда пришел Путин, цена на нефть перевалила за 100 долларов. То есть сейчас дерьмократы и либерасты в итоге прочно ассоциируются в глазах значительной части избирателей с пустым бюджетом. И, причем, проблема заключается в том, что если в 1991-м власть попала в руки Пуго или в 1993-м власть попала в руки Ельцина, то они, на мой взгляд, делали бы, ну, если не то же самое, что Ельцин, то исторически близкое. Ну, не возрождали бы они там распадающийся на глазах социализм, была бы та же самая приватизация. Ну уж совсем в пользу своих, в пользу каких-нибудь тогдашних Роттенбергов и Тимченок.

Точно так же отпустили бы цены. Там даже в Узбекистане отпустили цены. Были те же самые спецэкспортеры, все вот эти вот губернаторы, бывшие коммунисты и красные директора, которые монетизировали бы свои административные ресурсы. Была бы та же самая безумная инфляция, потому что она была из-за печатания денег, которые ЦБ в конечном итоге выделял нужным людям.

Только никто бы не называл это демократией и либерализмом. Не было бы излишней компрометации этих понятий. Было бы, ну, знаете, примерно как в Грузии. Там же тоже пришел к власти советский человек Шеварднадзе, приближенные к нему бизнесмены заполучили самые лакомые куски экономики. Света не было, было несколько десятков силовых ведомств, включая абхазскую полицию в изгнании, которые торговали наркотиками и угоняли машины. Там была замечательная семья непокорных сванов, которые жили под высоковольтной линией ЛЭП и в случае нехватки денег принимались стрелять по проводам. После чего Шеварднадзе издавал указ, что выделить деньги такой-то семье, а ей по проводам не стрелять.

Но вот когда началась Революция Роз, то никто не говорил, что правление Шеварднадзе – это результат того, что сделали дерьмократы и либерасты. И да, август 1991-го и октябрь 1993-го могли бы быть судьбоносными датами, если бы Ельцин провел, действительно, радикальные реформы. И вот тут-то самая трагедия и заключается, потому что он не мог эти реформы провести именно из-за демократического характера общества. Потому что мы тогда жили в таком золотом сне о том, что Советский Союз – это ад, а на Западе – рынок и демократия, это рай. И насчет ада мы были правы, а, вот, насчет рая мы немножко заблуждались.

И нам тогда казалось, что в Советском Союзе тоталитаризм и командная экономика, а на Западе рынок и демократия. Мы не понимали, что рынок и демократия не всегда совместимы даже в богатом обществе, а в бедном тем более. Потому что по итогам 70 лет советского оболванивания все сколько-нибудь значительные группы влияния постсоветской России ненавидели рынок. Либо это были рабочие неконкурентоспособных производств и колхозники, которые ездили на тракторе за водкой и не могли встроиться в новую систему. Им не было дела до того, почему их производства стали неконкурентоспособными. Они хотели, чтобы было как раньше. А там кгбшники, красные директора – их было мало, но они были очень влиятельны, они как раз были заинтересованы в том, чтобы сохранить свои административные преимущества, которые настоящий рынок бы разрушил. И Ельцин именно в силу демократии был вынужден заискивать и перед первой группой, и перед второй. И ради красных директоров печатали деньги, разгоняли инфляцию. Именно они окешивали свой статус, а потом объясняли электорату всё получавшуюся от того экономическую катастрофу теми самыми дерьмократами и либерастами. И как ни ужасно, были правы, потому что, да, верховную ответственность за экономическую ситуацию в стране несет верховная власть, а не те, кого она старается умаслить.

И, вот, проблема-то не в том, как квалифицировать действия Руцкого, а в том, что следующий парламент был такой же агрессивно красно-коричневый. Что в 1996 году на выборах победил бы Зюганов, если бы избирателю не промыли мозги, а к 1999 году выбор остался только между Лужковым и Путиным. И, собственно, это значит, что стратегического смысла выбора у России уже не было. Вот, в чем разница? В том, что Сечина звали бы Батуриной?

И еще я хочу возвратиться к теме, которая что-то замолкла. Это тема мигрантов, которая как-то кончилась после кампании по выборам мэра. И мы опять от всех правительственных и, кстати, и либеральных экспертов слышим, что русский народ ленив, что дворником всё равно он работать не будет, что в России дефицит рабочей силы, поэтому приходится завозить, что мигранты занимают только низкооплачиваемые места. И, в общем, куча наблюдений столь же очевидных (некоторые из них очень человеколюбивы), что Солнце вращается вокруг Земли, и столь же неверных.

Вот, я бы... Я тут, наверное, уже заработала себе репутацию мракобеса, хотела бы сказать 3 простых вещи. Первое. Утверждение о дефиците рабочей силы на рынке труда абсурдно. Дефицита рабочей силы на рынке труда быть не может как не может быть дефицита помидоров на рынке помидоров. Есть дефицит, значит, нет рынка.

Второе. Рабский труд во все времена был менее производителен, и, соответственно, менее выгоден для общества в целом. Зато такой труд часто приносил дивиденды, в том числе и в не экономические группы влияния, захватившие власть в обществе, в ущерб всему обществу.

И третье, господа, на свете нет вечных этносов. Этносы исчезают без следа. Само слово, напомню, «Москва» не славянское, а финно-угорское. И чего? Много у нас финно-угров вокруг?

Итак, давайте разберем эти 3 тезиса повнимательнее. Согласно экспертам, русские люди не хотят работать дворниками. Это тяжелая работа в слякоти, в грязи, на улице не пользуется уважением, поэтому там работают мигранты. Средняя зарплата дворника официально в Москве сейчас составляет 22 тысячи рублей.

У меня вопрос. Есть на рынке рабочей силы в Москве дефицит гаишников, а? Тяжелая работа в слякоти, в грязи среди выхлопных газов. А сказать, что она не пользуется уважением в обществе, ничего не сказать. В Москве зарплата гаишникам (мне Петр Шкуматов подсказал из «Синих ведерок») сейчас 40 тысяч. Ребят, так у меня решение: давайте осчастливим гаишника и сделаем его дворником. Дадим ему 2 двора по 22 тысячи рублей, да и даже будем просто платить ему те же самые 40 тысяч, но не за вымогательство денег у водителей, а за необходимую для общества работу.

Где-то я видела цифру (я не уверена, что она правильная), что Москве нужно 7 тысяч дворников. В Москве работает 10 тысяч сотрудников ГАИ. Вперед! Проблема решена!

Или вот еще замечательный пример. Руководитель небольшого завода на Южном Урале мне написал в письме о нагрянувшей к нему комплексной проверке. В состав проверки входили 2 ветеринара, они проверяли двух овчарок 3 дня. Сельхозконтроль – они проверяли заводскую столовую. Еще 2 десятка всяких людей, среди которых выделялась пожарная служба, которая оштрафовала завод за то, что его остроконечная крыша, на которую не имеется выходов из цеха, не оборудована перилами на случай пожаров.

Ребят, если в России есть возможность отправлять двух здоровых мужиков за 100 км, чтобы они проверяли двух собак 3 дня, какой же у нас дефицит рабочих рук? У нас избыток!

Я вам рекомендую замечательный пост Константина Бабкина, президента Росагромаша на «Эхе» же, который в докладной записке объясняет Путину, почему Росагромашу выгоднее собирать трактора на заводе в Канаде, а не на заводе в Ростове.

В числе прочего Бабкин сообщает, что количество бухгалтеров на их канадском заводе составляет 14 человек, что обходится в 800 тысяч долларов в год. А в России при аналогичном объеме производства потребовалось 65 бухгалтеров ценой 1 миллион 805 тысяч долларов в год. Что количество охранников у них на заводе в Канаде 4 человека, 152 тысячи долларов. А количество аналогичных охранников в России будет 150 человек, 1 миллион 50 тысяч долларов.

Ребят! Какая же у нас нехватка рабочей силы? В России 5 миллионов бухгалтеров. Давайте сократим их в 5 раз, чтобы было как в Канаде, у нас высвободится 4 миллиона пар рук. В России 800 тысяч частных охранников, которых предприятия вынуждены нанимать, потому что полиция не работает. Давайте полицию заставим работать и, кстати, сократим ее, потому что ее в 5 раз больше, чем в Европе. Армию охранников сократим в 36 раз. У нас высвободится еще 770 тысяч человек. Это про охранников-то, которые покроют вообще все потребности в дворниках от Москвы до Владивостока.

Но еще. Вот этого мало. Возьмем такую вещь как защита диссертаций. В настоящее время, благодаря сообществу Диссернет, мы узнали, что практически каждый депутат, чиновник и сенатор, защитивший диссертацию, писал ее не сам. Он ее покупал на особом рынке диссертационных услуг. И даже сейчас этот рынок живет и действует. Но погодите-погодите. Значит, у нас нет дефицита на рынке (НЕРАЗБОРЧИВО) диссертаций. Так давайте закроем этот рынок, рабочие руки с нее перетекут в другие места.

Или вот еще замечательный пример. Среди ведомств, которые проверяли мною упомянутый уральский завод, был Комитет по надзору в сфере образования. Он выписал заводу штраф за то, что тот обучает профессии притирщика, а лицензии на это не имеет. Вообще завод обучает всех, кто на нем работает, там, фрезеровщиков, долбежников, доводчиков, потому что качество профобразования никакое. Почему оно никакое, можно прочитать у Егора Бычкова о ситуации в Нижнетагильском техникуме жилищно-коммунального и бытового хозяйства, превратившегося в логово наркоманов, которые терроризируют преподавателей ножами и существуют на немаленькие вполне пособия. Найдите в интернете – не пожалеете.

Ну, возвращаясь к заводу. Ему мало просто обучать рабочих, ему надо иметь лицензию. Лицензия выдается несколько месяцев теми же самыми ребятами, которые штрафуют за ее отсутствие. Вы знаете, что самое удивительное? Лицензии можно купить на рынке. Вот, человек, который ведет мой сайт, господин Глагольцев обратил на это внимание, что в Яндексе сколько угодно объявлений: стропальщики стоят 4 тысячи, притирщики от 7 до 20, машинисты котлов и турбин обойдутся аж по 50 тысяч максимум. То есть вы поняли, к чему я клоню, да? Машинистов в России не хватает. Но вот с проверяющим машинистов полный порядок, и, более того, полный порядок с торговлей удостоверениями машинистов. Так, может, мы отменим проверяющих? Лицензии идиотские отменим? Страшно сказать, техникумы разгоним к чертям, в которых ученики за бюджетные деньги учатся курить наркотики?

А вот еще нетривиальный пример. Я вообще-то... Мне он пригодится чуть позже. В России есть чиновники. У них есть служебные автомобили. Сколько их в России, в Москве не знает никто. Но, вот, мне любезно подсказал Александр Починок, что только федеральных чиновников, машины которых закупаются через сайт Госзакупок, в Москве 40 тысяч человек.

Если прибавить к этому всяческие районные управы, ректоры, проректоры, ГУПы, думаю, что не будет преувеличением, 120 тысяч служебных машин в одной только Москве. На каждый служебный автомобиль требуется не меньше двоих водителей, средняя зарплата 40 тысяч рублей. Как вы можете заметить, водитель для этих машин есть. Так мы, может, ввиду дефицита рабочей силы запретим служебные авто? А половину денег на их содержание... Кстати, для Форда Фокус из районной управы это 80 тысяч долларов в год, а для Мерседеса какого-нибудь это и 300 тысяч долларов в год. И выдадим их чиновнику наличными (вот эти деньги, часть). У нас сразу на рынке рабочей силы в Москве образуется 240 тысяч пар рабочих рук, которые будут работать дворниками за те же самые 40 тысяч рублей! И, как я уже говорю, зарплату дворника в таком случае можно повысить из того же самого бюджета.

То есть вы уже поняли, к чему я. Не может быть дефицита рабочей силы на рынке труда. Общая численность трудоспособного населения России 87 миллионов человек. Из них общая численность силовиков, не считая армии, то есть полиции всякой, УИНа, это около 3 миллионов человек. У нас еще сотрудников федеральных министерств полтора миллиона, пенсионных и социальных фондов 2,5 миллиона, бухгалтеров 5 миллионов, частных охранников 800 тысяч. Общее количество водителей, которые чиновников возят по всей России, я бы приблизительно оценила в 2 миллиона человек. Это не десятки, не сотни даже тысяч, это миллионы рабочих рук, занятых работой, которая не порождена экономикой. Они заняты работой, которую порождает государство, потому что ничего естественного в том, что в стране 5 миллионов бухгалтеров и 2 миллиона водителей, возящих начальственные задницы... Я уже о гаишниках не говорю, да? Нету. Если в Москве гаишники есть, а дворников нет, то второе – естественное следствие первого, потому что ни один Вася Пупкин, который приедет из Усть-Зазнайска без образования и квартиры, не пойдет в Москве дворником за 22 тысячи рублей, если он может пойти там гаишником и, скажем, по 50 тысяч в год зарабатывать.

Потому что, ну, кто пойдет машинистом, если может там пойти в какой-нибудь отдел «К» МВД РФ и к 30 годам кататься на Гелендвагене и иметь при себе там 2 золотых «Вертю»?

То есть во всем, что происходит, нет ничего случайного, обращаю ваше внимание, стихийного, сложившегося в результате требований рынка. На мой взгляд, это сознательная политика, это политика превращения населения в быдло и паразитов, потому что паразиты голосуют за существующую власть.

Поэтому там сотрудник милиции, который катается на Гелендвагене и никому не нужный инспектор собак, и даже шофер служебного авто с его рабской психологией и зависимостью от хозяина, они все понимают, что в случае падения режима их замечательный бизнес по набиванию собственного кармана за счет уменьшения ВВП и паразитизма на тех, кто реально трудится, кончится. И вот мне странно, что я слышу от всяких правительственных экспертов, что России не хватает рабочих рук и надо ввозить 10 миллионов мигрантов. Но я не слышу от них же, что России не нужно 2 миллиона бухгалтеров и 2 миллиона водителей служебных авто. И что надо переписать правила таким образом, чтобы на этот рынок пришли люди.

Вторая очень важная история. Какие места занимают мигранты? Вот, никогда ни при каких условиях в истории труд рабов не был более выгоден, чем труд свободных людей. Однако, как я уже говорила, рабовладельческие общества, при которых рабы работали на рынок, в истории возникали постоянно, потому что обществу труд не выгоден в целом, а группе влияния он очень выгоден. Ну, поди плохо, если раб чешет себе пятки, тебе приятно, ты чувствуешь собственную значимость.

И вот давайте посмотрим, где именно работают мигранты. Уже набивший оскомину пример – дворники. Дворник в Москве 22 тысячи рублей в среднем, как я уже сказала, получает, зачастую убирает несколько дворов сразу. Средний размер зарплаты, которую получает реально таджик за двор, 8 тысяч (установлено опросами). Средний размер перевода, который он отправляет к себе на родину, 15 тысяч. Ну, так примерно и получается: 8 тысяч дворнику, 17 чиновнику в карман и дворник на двух-трех работах.

Если вы попытаетесь устроиться дворником в Москве, это будет очень трудно, потому что ни один русский не позволит себе платить 8 тысяч, если по ведомости ему полагается 22. И, в общем, дефицит дворников вообще не имеет никакого отношения к нежеланию русских работать. Он полностью связан с чиновниками, которые зарабатывают там по 500 долларов на каждом рабе.

Но это еще не всё, это я уже говорила. А вот давайте теперь приглядимся повнимательней, и посмотрим, какие именно работы исполняют мигранты. Я уже говорила, что характерная примета Москвы, отличие ее от всех европейских городов – это многокилометровые заросли однолетников вдоль вылетных магистралей. Ни в одном городе мира такого нет. Даже в самых богатых городах мира однолетники сажают только где-нибудь у Ратуши. Это безумный перевод денег. Это 5 тысяч рублей за квадратный метр. На этот квадратный метр можно посадить одну гортензию на 300 рублей, она будет расти 20 лет.

Что делает возможным это невероятное освоение денег на ненужных, постыдных, бросающихся в глаза однолетниках? Ответ – рабский труд. Потому что все эти бархатцы как раз и сажает армия рабов-мигрантов.

То есть заметьте, нам говорят, что в России дефицит рабочей силы. А когда начинаешь разбираться, выясняется, что дело обстоит противоположным образом. Десятки тысяч мигрантов в Москве выполняют никому не нужную, ухудшающую экологию, ухудшающую облик города работу, только чтобы чиновники могли усвоить на этом деньги. И эти однолетники сажают только потому, что существует рабский труд.

То же самое, уже упоминавшаяся мною повальная эпидемия, начавшаяся при Собянине в новом Москве, стрижке травы вдоль дорог. Стригут там вдоль бетонных однополосных дорог, проложенных в лесу, камыши в болоте стригут. Заведомо бесполезная работа, которую выполняют мигранты. И опять-таки, дело не в том, что в России некому стричь траву в лесу и вот поэтому приходится завозить мигрантов. Дело в том, что надо украсть или освоить, скажем, деньги. А деньги лучше всего осваивать на заведомо бесполезной работе с помощью рабов.

Проблема рабов, занятых в сфере ЖКХ, решается ими элементарно, так, как предлагает в своем законопроекте Навальный – запретом любой бюджетной организации нанимать мигрантов. Но в том-то и дело, что дворники-мигранты существуют не из-за пресловутого дефицита рабочей силы или не русской нации, а он существует из-за влиятельных групп интересов, которые не только осваивают на этих рабах деньги, но изобретают для них всё новые и новые виды муниципальных работ.

Возьмем теперь другой пример. Мигрант, работающий в магазинах и продуктовых сетях. Вы мне скажете «Ну, вот это же рынок. Здесь же не крадут бюджетные деньги, а мигранты работают всё равно». У меня встречный вопрос: вы не замечали, что с магазинами в Москве происходит что-то странное? В центре Москвы, например, нет дешевых супермаркетов – есть «Азбука Вкуса» и «Глобус Гурмэ», а в спальных районах супермаркетов по 4 штуки на квартал. Я живу в районе, в котором возле шоссе подряд стоят Перекресток, Пятерочка, Копейка, снова Перекресток, Седьмой континент. Не бывает! В Нью-Йорке вы встретите одну и ту же сеть супермаркетов и в центре, и на окраине. И на окраине они не будут стоять впритык. И вообще, знаете, элитный супермаркет – это явление, характерное только для России. Я не знаю других примеров элитных супермаркетов. Ну, может быть, я чего-то не знаю, да? Кроме проекта «Eataly» в Италии. Ну, это, действительно, элитная еда – это там тебе готовят блюда как в ресторане. А половина ассортимента «Азбуки вкуса» - это то, что в Перекрестке, только дороже в 2 раза.

Знаете, что это значит? Это значит, что в расходах московских супермаркетов доля расходов на налоги зарплату составляет пренебрежимо малую величину. И что единственным реальным расходом является расход на аренду. В центре земля дорогая, поэтому банка Китикэт, которую тебе продают в «Азбуке вкуса», инкорпорирует цену на аренду и больше ничего. А на окраине – дешевая. И настолько, что Перекресток может позволить себе выстроиться рядом с другими супермаркетами. Потому что магазин не генерирует ничего кроме прибыли. Расходы на рабочую силу пренебрежимо малы.

Так вы скажете «Это рынок». Ну вот расходы магазина на таджика малы, зачем же он будет нанимать русского дороже? Да, проблема в следующем. Расходы на рабочую силу малы. Малы ли они для общества?

Вот недавно в Питере замечательное происшествие случилось: 200 мигрантов, которые трудились на строительстве нового терминала в Пулково, попали в больницу с отравлением. Там на подъезде к больнице была пробка из 4-х автобусов, десятки скорых. Потом уже, прочесывая стройку, менты нашли еще 7 мигрантов при смерти. То есть понятно, да: прибыль от стройки будет у подрядчика. А кто оплатит лечение 300 человек? Мы? Прибыль идет частному владельцу, а расходы нам с вами.

Бюджет платит за медицинскую помощь, за роды, за школы, в которых учатся дети мигранты. В Москве уже есть школы, в которых русскоязычные дети в меньшинстве. Нет, я не хочу сказать, что детей мигрантов надо оставлять без образования. Маленький вопрос: вы хотите, чтобы ваш ребенок учился в такой школе?

Суть истории с мигрантами заключается в том, что когда вы нанимаете российского гражданина, государство берет с вас налоги. А когда вы нанимаете мигранта, оно де-факто вас спонсирует. И это не рынок. То есть возвращаясь к тому, с чего я начала. Рабский труд выгоден не всему обществу в целом. Рабский труд выгоден группе интересов внутри общества, и совершенно не случайно, что труд мигрантов в России распространен только там, где речь идет о массовом найме несамостоятельных работников организациями, имеющими административный ресурс.

Там, где речь идет о самостоятельном небольшом предприятии, русский оказывается либо конкурентоспособен по отношению к мигранту, либо что еще важнее и еще лучше, мигрант полностью интегрируется в окружающую среду и становится членом российского общества.

( Read more... )