МОЯ ПРОЗА. КУСТ.

[leon_orr]

Аня потянулась за следующим грибом и вдруг почувствовала, что она не одна.

Осторожно, стараясь не выдать охватившего её беспокойства, она оглянулась, но никого позади себя не увидела.
Срезав гриб, она поднялась и ещё раз внимательно осмотрела полянку, окружённую молодыми берёзами. Часть желтых, похожих на золотые монетки листьев с берёз уже облетела, рощица просматривалась насквозь, никто не мог спрятаться за тонкими белыми стволами.

Тем не менее, чужое присутствие ощущалось довольно сильно, и Аня опять стала озираться.
Внезапно в поле её зрения попал куст, стоявший на самом краю поляны. Обыкновенный куст, тоже частично оголившийся, хотя большую часть листьев ему ещё удавалось сохранить.

Окрашены они были самым невероятным образом — бордовые с желтизной, оранжевые с фиолетовым отливом, золотые с красными прожилками — куст пылал, даже странно, что Аня не сразу его заметила.
День стоял серенький, тёплый, то и дело начинал сеяться мелкий дождь, в общем, самая грибная погода. Листья на кусте отсвечивали лаком и полировкой, и вот этот самый куст смотрел на Аню.
Тут Аня очнулась, обругала себя дурой и психопаткой, помотала головой и поморгала. Встать пришлось очень рано, вот и кажется с недосыпу всякая чепуха. Подумав так, она наклонилась за очередным грибом, росшим у самого куста. Прядь волос свесилась ей на глаза и мешала, и вдруг Аня почувствовала, что кто-то осторожно эту прядь убрал и заправил под кепку, в которой она обычно ходила в лес.

Этот «кто-то» был куст. Одной из оголённых веточек — видимо ею он и убрал анины волосы — он погладил Аню по щеке, по какой причине Аня взвизгнула, отшатнулась и, не удержав равновесия, села на землю, кепка слетела с её головы, грибы из корзины рассыпались. Куст немедленно начал их подбирать и складывать назад в корзину. Вид у него при этом, как показалось Ане, был сконфуженный и виноватый.
- Что за бред! - подумала она, - Как это у куста может быть сконфуженный вид?!
Но грибы, тем не менее, опять были в корзине, хотя она ясно видела, как они высыпались на влажную, покрытую мокрыми листьями и жухлой травой землю.

Аня с ужасом воззрилась на куст, а тот смотрел на неё, и взгляд его просил прощения и предлагал дружбу.
Аня опять помотала головой — куст не исчез и продолжал смотреть.
В самом центре его сохранились два зелёных листка, и у Ани создалось впечатление, что этими листками куст на неё и смотрит.

Аня медленно подняла кепку и надела её. Куст внимательно следил за её движениями, пёстрые листья его дрожали, веточки слегка раскачивались — и это при абсолютном безветрии! - казалось, что он пытается донести до Ани одобрение её внешности.
Аня поняла, что верит кусту, верит, что тот смотрит на неё и что она ему нравится.

- Так вот ты какой! - произнесла она вслух, - И что же мне с тобой делать? Мне ведь домой нужно, в город.
Тут куст сильно заколыхался, затрясся, выкопался из земли, причём оказалось, что корни у него толстенькие и короткие, похожие на мебельные ножки. Топоча этими «ножками» куст доковылял до Ани и ухватился веткой за её руку. Выразив таким образом готовность идти с ней , он снизу вверх вопросительно на Аню посмотрел и слегка потянул её прочь от поляны. Аня потрясённо двинулась за ним, волю её парализовало, сейчас её можно было завести куда угодно — она бы и не пикнула.

Так, не пикнув, она, как сомнамбула, шла за кустом совсем не в ту сторону, где стоял автобус и где её уже наверное ждали сослуживцы.
Куст тем временем привёл её к лозняку, сунулся между голых красных прутьев, причём, колыхались теперь все — и он, и кусты лозы.
Колыхание это становилось то сильнее, то ослабевало, и наконец куст вылез из лозняка, держа ветками большую искусно сплетённую корзину.

Вновь уцепив Аню за руку, он потащил её дальше.
Ещё дважды останавливались Аня и Куст ( Аня непроизвольно стала называть его как бы с большой буквы, словно бы называя по имени) — возле большой старой берёзы и возле не менее старой липы. Результатом этих остановок стали берёзовый туесок и лыковая сума с длинной ручкой, которую можно было перекинуть через плечо.
Аня мысленно махнула на всё рукой. Она ощущала себя тряпичной куклой, кстати, и мозги её работали не лучше, чем у куклы.

Куст оказался очень деятельным. Получив у сородичей ёмкости, он стал таскать Аню туда-сюда по лесу, и через какой-нибудь час они вдвоём наполнили корзину, туес и сумку отборными белыми, лисичками, подосиновиками и разными солюхами вроде рыжиков, белых груздей и волнушек. Ане ни разу в жизни не довелось набрать такое количество таких первосортных грибов, и она подумала, что, может быть, пережитый страх не такая уж большая плата за это богатство.

Тем временем, они с Кустом подошли к опушке леса, где стоял автобус и уже курили сослуживцы Ани, наполнившие свои корзины раньше других.
Аню они пока не видели, поэтому она остановилась и спросила у Куста:
-И что мне теперь с тобой делать?

Куст немедленно снял с неё кепку, положил на землю и залез в неё своими корешками.
Аня поняла. Она должна сделать вид, что выкопала этот куст и сунула в кепку его корни, чтобы они не пересохли. Куст был не кустом, а просто советом министров!
Сообщив ему это, Аня сунула его подмышку и, еле волоча корзины и сумку, потащилась к автобусу.

Её появление вызвало фурор: такого количества грибов не было ни у кого. Завистливо пошучивая над своими скромными успехами, мужчины помогли ей расположиться в автобусе и долго ещё уговаривали в следующие выходные приехать сюда опять, чтобы она показала им урожайные места. Аня отнекивалась тем, что не запомнила, где она набрала грибы. Просто бродила по лесу и собирала, что попадалось, вот и всё. А куст этот валялся, кто-то его выкопал и бросил. Она его и забрала. Дома посадит в большой горшок, может быть, бедное растение выживет.
Наконец, все угомонились, отстали от неё и остаток пути ехали в тишине.

Дома никого не было. Дети с мужем поехали к его родителям на дачу, и это было хорошо:
Аня надеялась придумать легенду для Куста до их возвращения.
Она потащила на кухню корзины с грибами, а Куст, топоча ножками стал бродить по квартире.
Аня решила сначала поужинать и разобраться с грибами, а потом уж принять ванну. Но что было делать с Кустом?

- Слушай, - обратилась она к нему, - магазины уже закрыты, а у меня нет для тебя ни горшка, ни земли. Что делать будем?
Куст опять затопал по паркету и привёл Аню к ванной — там он влез в ведро и замахал ветками.
- Ах ты, умник! - вскричала Аня, - воды тебе туда налить, да?
Куст замахал ветками, явно, утвердительно, и Аня, дивясь его интеллекту, налила в ведро чистой холодной воды. Тут она вспомнила, что у неё после покупки ноут-бука осталась без использования подставка под системный блок.
- Смотри, как хорошо, - сказала она Кусту, - колёса! Сможешь по всей квартире ездить.
Куст покивал довольно и, перебирая ветками по стене, поехал в кухню.

Сначала он внимательно смотрел, как Аня чистит грибы, а потом стал ей помогать. Он орудовал всеми своими ветками, чистил сразу по несколько грибов, в результате чего уже часам к одиннадцати вечера грибы были не только перечищены, но и засолены.

- Ну вот, а я боялась, что всю ночь буду с ними возиться! Спасибо тебе, Кустик, такой помощник оказался!
Куст, кажется, смутился и уехал в гостиную. Аня расхохоталась и пошла готовить себе ванну.
Она насыпала в воду ароматной соли, добавила шампунь, взбила пышную пену и со счастливым вздохом легла в неё.
Всё тело сладко ныло от усталости, но под действием тёплой воды, соли и пены, размякало, расслаблялось, усталость отступила и вместо неё появилась истома. Когда сонная Аня вошла в гостиную, то увидела, что Куст стоит у двери на балкон и смотрит на море огней внизу. Выглядел он ошарашенным и покорённым одновременно. Когда Аня спросила, где он хочет остаться на ночь, он дал понять, что с места не сдвинется, что хочет всю ночь любоваться на эти звёзды, которые почему-то оказались не вверху, как это бывало до сих пор, а перебрались вниз и стали ближе.

- Хорошо, - согласилась Аня, - кстати, это восточная сторона, так что, если завтра не будет дождя, сможешь с утра на солнышке погреться.
Она легла в постель и заснула мгновенно, как будто сон накрыл её своим большим мохнатым одеялом и выключил сознание.

Всю ночь снились ей лужайки, пёстрые от солнечных бликов и пляшущих теней, красные колонны сосен, золотое шитьё солнца, пронизывающее туман между деревьями, приземистые туши дубов, словно бы плывущих в этом тумане, азбука Морзе берёзовых рощ, аплодисменты, которыми отвечали тёплому ветру растопыренные ладошки кленовых листьев.
Ей даже запахи снились: арбузный запах свежесорванной травы, карамельный — земляники, спиртовый настой палых листьев, сырой аромат грибов.
И всю ночь она летала и над этими полянами, и между деревьями, плавно скользя и поворачивая. Летала низко над землёй, так, что босые её ноги иногда щекотала трава. Летала стремительно, так что захватывало дух и невозможно было остановиться.

Но наступило утро, полёт внезапно прекратился, Аня открыла глаза и поняла, что прекрасно выспалась и отдохнула, что на улице хорошая погода и что настоящий солнечный свет бьётся изо всех сил в плотные шторы, стремясь заглянуть в окно и добраться до самого дальнего угла комнаты. Аня засмеялась, сама не зная чему, вскочила с кровати навстречу этому солнцу и новому дню.

Куст стоял в гостиной и глазел на улицу. Если бы это был человек, Аня дала бы голову на отсечение, что тот смотрит вниз, разинув рот от изумления и восторга — именно так выглядел Куст, хотя, конечно, какой там у него рот, откуда!
Он обрадовался Ане и стал ездить за ней по всей квартире, как бегает за хозяйкой котёнок, признавший её мамой, или собака, ощущающая свою ответственность за благополучие хозяйки.

Он и на балкон за Аней выкатился, когда она развешивала вынутое из стиральной машины чистое бельё — ночью она была вынуждена напрячь всю свою волю, чтобы загрузить стиральную машину, зато сейчас очень себя хвалила за это: приятно сознавать, что в доме нет ничего грязного — ни тряпки, ни чашки, ни половицы.

Куст с тем же выражением ужаса и восторга смотрел через балконную решётку вниз, всплёскивая ветками каждый раз, как проезжала машина или проходил человек. Несмотря на солнце, день оказался довольно холодным, Куст даже начал слегка трястись, но назад в комнату вернулся с явной неохотой.
Потом он «глазел», как Аня завтракает, как одевается, чтобы выйти из дома, и Ане всё казалось, что у него наивный детский вид. Она пыталась себя одёргивать, напоминала себе, что это куст, обыкновенный куст, под ним грибы в лесу росли, но поделать с разыгравшимся воображением ничего не могла, да и при чём здесь было воображение, если куст этот выходил на балкон, двигался по квартире, и ветки его трепетали, хотя сквозняка никакого не было да и не могло быть при закрытых окнах и балконной двери.

- Значит так, - сообщила Аня Кусту, - я пойду за покупками, а ты веди себя тихо, хорошо? Я тебе земли принесу, горшок большой, будешь жить по-человечески.

Она была уверена, что Куст её прекрасно понимает.

Делая покупки, она ощущала всё то же состояние полёта, что и во сне. В результате, были куплены не только земля, горшок и удобрения, но несколько сумок разных вкусных вещей, которые, словно специально, попались ей на глаза. Аня предвкушала, какой ужин она закатит своему семейству и как они удивятся и обрадуются всему этому гурманскому изобилию. Она любила кормить, любила готовить да и сама поесть умела и знала толк во вкусной еде.

Сумки оказались очень тяжёлыми, пришлось брать такси и просить водителя, чтобы помог дотащить покупки до лифта. Тот скорчил недовольную мину, но всё же помог, и Аня ввалилась в квартиру с грохотом, чуть не расколотив при этом новый дом для Куста, да и мешок с землей зацепился за дверную ручку и только чудом не порвался.

Но все трудности были преодолены, Куст переселился, можно было немного отдохнуть. Аня включила телевизор и прилегла на диван. Куст немедленно пристроился рядом и уставился в экран. Время от времени веточки его начинали трепетать, раскачиваться — судя по всему, его очень занимало, поражало и, может быть даже, пугало то, что он видел. Аня не столько фильм смотрела, сколько на Куст. Так бывает в детском театре — смотришь на ребят и не знаешь, то ли смеяться, то ли умиляться их непосредственной реакции.

Фильм закончился. Куст так испереживался, что выглядел усталым. Он отъехал к балконной двери и замер там без движения. Аня даже встревожилась, но решила не мешать ему и отправилась на кухню готовить ужин.

Продолжение следует