Стволы Тоттенхэма

Фото: EPA/ИТАР-ТАСС

За что люблю коллег, так это за деликатность. В нормальной стране я бы сказал «политическую корректность», но на нашей территории уже никто не знает, про что этот термин, и путают его с политикой, так что — за деликатность.

Вот они пишут, как подорванные, что лондонские полицейские застрелили отца четверых детей Даггана. По одну сторону гадкие полицейские, по другую — герой отец, заделавший четверых детей. (С каких пор отсутствие кондома есть героизм и говорит о человеке хорошо? Нет ответа). В бесчисленных сообщениях нет даже намёка на то, что сначала кто-то со стороны Марка Даггана выстрелил в грудь полицейскому, и только после этого полиция открыла огонь. Да, никто не знает — принадлежал ли Даггану тот пистолет, который нашли на месте его гибели, и его ли пуля застряла в рации раненного полицейского, но навязчивая деликатность коллег, которые про этот выстрел тупо молчат — она странна. Действительно, когда на требование выйти из машины по полицейским некто открывает огонь, и в ответном огне гибнет либо стрелок, либо его кореш - это такой фашизм и нацизм! Вот за это я люблю коллег.

Я обожаю наследышей советской интеллигенции, которые теперь сидят в ЖЖ и учат весь мир как ему жить, так и не научившись пользоваться туалетной бумагой вместо газеты «Правда». Они, конечно, вам всё расскажут и про Лондон, и про его цветные районы, и как надо было действовать британским властям (по одной версии — закручивать иммиграционные законы, по другой — наоборот, но во всех случаях в правительстве Британии сидят конченые лохи и придурки). И вам, конечно, в деталях распишут про несовершенство британской системы социальной помощи.

Я умиляюсь с местных воспитанников Миши Леонтьева и его пятиминуток ненависти по ТВ, которые точно вам объяснят, что черномазых вообще надо было высылать к чертям, а лучше сразу на рею. Ну эти тоже понятные персонажи.

«Ты знаешь, что пощады нет/ они выпасли в его кармане пистолет/ и не надо даже ждать воронОк/прощай, брикстонское солнце».

Это песня группы The Clash, написанная в 1979 году, — Guns Of Brixton: их барабанщик вырос в южнолондонском районе Брикстон и знал местные нравы. В Брикстоне была тогда самая большая популяция афро-карибского населения — 24 процента от всего населения района.

The Clash написали и спели песню в 79-м, а уже в 1981-м состоялись первые расовые бунты — полицейский остановил чёрного окровавленного подростка, который пытался убежать. У подростка были четыре ножевых ранения, и пока полицейский пытался его отправить на какой-нибудь машине в больницу, прибыли местные. Местные решили, что полицейский недостаточно шустрит и начали с ним свару. Пришли ещё полицейские, и всё это превратилось в побоище.

Каким образом инцидент ускорил процесс отправки раненого в ближайший травмпункт — история умалчивает. В любом случае, около двухсот человек, привыкших продавать траву и ни черта не делать, напали на полицию, потому что это из-за полицейских их раненный коллега помер. Полицейская жестокость — так это тут называется. Ах да, политкорректно, это называлось рецессия. И еще безработица. И ужасные социальные условия. В общем в результате пострадало всего 280 полицейских свиней, и целых 45 героических нападавших были измудоханы кровавым режимом.

Про это, кстати, спел песню не Clash, как было бы очевидно, а Эдди Грант. Песня называлась Electric Avenue — в честь основной торговой улицы в Брикстоне, которая пострадала меньше других, если что.

Потом расовые волнения в Брикстоне были в 85-м, а также в 95-м, когда 26-летний чёрный мужчина Дуглас умер в полиции. По мнению публики — от полицейской жестокости. Правда, за пару часов до этого Дуглас при помощи ножа ограбил супружескую пару прямо у них в спальне… Но разве это важно? Смерть в полиции — вот что важно. Говорят, у того участка был мирный протест. Только он перерос в нападение нескольких сотен молодых людей на полицию.

Правда, похоже на Тоттенхэм на прошлой неделе?

В этих историях особенно доставляют некие «молодые люди», как правило — резвые молодчики в капюшонах, полностью анонимные — с замотанными на манер палестинских террористов мордами, которые чуть что налетают и устраивают погромы. Конечно, H&M не обеднеет от того, что сожгли их китайские дешёвые тряпки. Но через два дня после Тоттенхэма опять загорелся Брикстон, потом Хакни. Воспитанные леваками анархисты, радостно бросаются грабить и жечь — это у них называется битва с системой. И не надо про униженных и оскорблённых, фашизм и нацизм. Расовые бунты — это не когда нацисты приходят Хрустальной ночью за расово неполноценными, а когда расы приходят среди бела дня за всеми остальными. Отзеркалили.

Я не хожу в Брикстон — потому что там нет нормальных пабов. Я не хожу в Тоттенхэм — что там делать? Максимум куда я хожу — в Финсбери парк — там турки делают отличную еду. Ну а в приличный паб можно пройти в сторону Кэмдена.

Что делать с этими районами не знаю не только я — никто не знает. Ну кроме этих вонючих советских интеллектуалов с перегаром в ЖЖ. Только они не понимают бремя белого человека имперской национальности — в один прекрасный день оковы рухнут и бывшие колонии придут к вам в спальню. Иногда с ножом. Выкинуть вы их не можете, потому что вообще-то это ваши граждане. Собственно — это вы их научили пользоваться правым рулём, расписываться в паспорте и сливать за собой. Или не ваши, а граждане уже независимых, но почему-то очень бедных стран с облегчённым визовым режимом.

Поклонники имперской идеи, вы понимаете, что то, что вы сейчас получаете в Москве, — это вот оно — неотъемлемая часть империалистической практики?

Единственная радость — в Москве:

а) нет плотных этнических образований. Потому что, как показывает практика, когда возникает этническое образование, обычные жители города оттуда потихоньку уезжают, и на их место прибывают новые этнические. Это ни хорошо и ни плохо. Это так. Правда, цена на жильё падает, и само жильё почему-то ветшает ускоренными темпами, но кого волнует?

б) бывшие колонии, — а будем честны, бывшие республики они и есть колонии или мы не империя, — поставляют в МСК людей предприимчивых, готовых протирать каждый помидор целый день, к чему не готовы бедные москвичи, людей, которые много и охотно торгуют, грабят и работают, и стало быть рецессия и безработица им не упёрлась вовсе. Наши бывшие колонии в отличие от британских, ничего не ждут. Наши знают, что от государства ждать нечего, и, стало быть — они не шляются тупо по улицам, глазея, где бы чего спереть по лавкам, а охотно торгуют, грабят и работают. И только потому расового разочарования не наступает.

Так что расовых бунтов у нас не будет. По крайней мере, пока какой-нибудь умный мэр не додумается, что надо гомогенизировать этническое расселение. (Тогда-то у нас точно станет как в лучших домах Европы). Мы и так в заложниках у продажных ментов, которые позволяют в этом городе селиться кому попало, независимо от документов и колониальной истории. Вы можете себе представить, что должно случиться, чтобы сотни тысяч русских попали бы в Пекин и нашли бы там работу, и документы, и жильё, и т.д.? Ответ — московских ментов в Пекин переселить.

Потому пока мы просто посмотрим, как жестокие британские полицейские с невыразимым садизмом мешают молодым людям из неблагополучных районов делать их районы ещё более неблагополучными, и подождём, когда новый Пол Саймонон напишет песенку Guns Of Tottenham.

via

vovapub.