leon_orr

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

Утром оказалось, что Алена лежит в своей постели, коробки с красками-карандашами закрыты, а альбом сиял первым чистым незапятнанным листом.
Алена пару минут смотрела непонимающим взглядом на девственную белизну листа, где ночью красовалась уродливая серая линия, и не могла понять, куда та делась.
Видимо, ей приснился такой сон, а она приняла его за действительность.
Решив так, девочка выбросила ночное происшествие из головы и побежала на мамин призыв к завтраку.

Школьная суматоха захватила Алену, и она совсем забыла и сон, и подарок, и странный текст в открытке.
Учебный год подошел к концу - шла последняя неделя. Занятий уже не было, учительница водила класс на разные экскурсии и прогулки, от чего все были в восторге.
На сегодня был запланирован поход в Планетарий. Все возбужденно ждали встречи с космосом, и Алена не была исключением.
Все время лекции она сидела, не шелохнувшись, а потом решила, что обязательно нарисует картину про космос.
Всю дорогу домой она была сосредоточена: придумывала, что именно будет рисовать.

Но порисовать не удалось: оказалось, что папа уезжает в командировку, и Алена с мамой поехали провожать его на вокзал, а потом забрели в кафе-мороженое - так и день прошел.

Ложась спать, Алена погладила рукой альбом и ящик с красками и дала себе слово, что завтра она порисует обязательно.
С тем она и заснула.
И тут же ей начал сниться сон, очень похожий на вчерашний, забытый, который она теперь вспомнила.

Она опять была в комнате со скошенным потолком, и видела себя - взрослую.
Но в этот раз художница не сидела перед мольбертом.
Она почти лежала в бархатном кресле, бессильно вытянув ноги, а по щекам ее текли слезы.
Голос-невидимка приставал к ней с уговорами перестать плакать и начать работать, но художница не хотела даже смотреть в сторону своей неудавшейся картины.

Алена-маленькая на цыпочках прошла к мольберту и посмотрела на холст.
Увиденное поразило ее в самое сердце: на загрунтованной поверхности ясно была видна серая ломаная линия, точь-в-точь такая, какую прошлой ночью Алена нарисовала, сама того не желая, в новом альбоме.

Придушив в себе желание вскрикнуть, Алена почти ползком добралась до своей кровати, маячившей неясным размытым пятном на краю сна, и юркнула под защиту родного одеяла. И в тот момент, когда она уже была готова закрыть глаза, художница вдруг перестала плакать, подняла голову и прямо посмотрела на девочку, словно увидела ее.

- Что, что, что?! - заверещал Голос, - что ты увидела?
- Господи, - тихим замирающим голосом сказала художница, - я знаю, как мне ее одолеть.
- Кого? Каля... - голос не успел договорить: художница вскочила с кресла и бросилась к помертвевшей под одеялом Алене.
- Ты мне поможешь, да? Ты должна мне помочь, иначе вся твоя жизнь пойдет прахом! Ты еще маленькая, не понимаешь ничего, но и не надо! Просто поверь мне - и все. И всеееее... - у Алены в ушах все еще звучал голос художницы, когда она проснулась, как от толчка и села на постели.

Стояла ночь, было тихо, шторы были задернуты плотно, поэтому рукоделье ночи осталось не увиденным никем, может быть, к лучшему: Алена все равно была не в состоянии оценить его сейчас.

Она сидела на кровати и вглядывалась в темноту. Сердце у нее прыгало и дергалось, стучало так громко, что заглушала другие звуки, если они и раздавались в этот глухой ночной час.

Решив попить водички, чтобы успокоиться, Алена пошла на кухню. Шла она бесшумно: была она очень легкой, а пол в коридоре был застелен пушистой ковровой дорожкой, - и может быть, поэтому ей удалось увидеть нечто необыкновенное, что происходило в гостиной.
Алена машинально заглянула в открытую дверь, да так и застыла на пороге: ее новый альбом лежал по-прежнему на кофейном столике, у коробки с карандашами были выдвинуты все отделения, а карандаши сами собой рисовали что-то

Они были так увлечены работой, что не сразу увидели Алену, бессильно привалившуюся к дверной раме.
Но вот какой-то карандаш пискнул что-то, и тут же все они улеглись в коробку, альбом закрылся, а свет в гостиной сам собой погас.

Алена дрожащей рукой нащупала выключатель, щелкнула, включив сразу все рожки люстры и на неверных шагах подошла к столику.
Коробка с карандашами была закрыта, а когда Алена ее открыла, то увидела, что в ней царит полный порядок, все карандаши лежат, каждый в своем отделении, путаницы нет.
Некоторое время она стояла над альбомом, не решаясь раскрыть его, но потом все-таки медленно и опасливо откинула обложку.

Увиденное превысило ее выносливость, нервы у девочки не выдержали, и она закричала, да так, что ощутила в горле сильную боль.
На первом листе новенького альбома, на листе, который еще только сегодня утром был абсолютно чистым, красовалась давешняя серая уродливая и унылая линия.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

- Ну, Аленушка, девочка, вставай, опоздаешь ведь!

Алена открыла глаза и тут же зажмурилась опять.
Наступило утро, шторы мама уже раздвинула, и в окно било солнце, заливая собой комнату, делая ее веселой и нарядной.
Мама стояла над кроватью дочери и весело улыбалась:

- Вставай, сонюшка, забыла, куда вы сегодня идете?

Алена вскочила. Конечно! Как она могла забыть?! Ведь сегодня они идут с классом в зоопарк и будут там рисовать животных и птиц. Учительница посоветовала им взять с собой небольшие альбомы и маленькие комплекты карандашей - только основные цвета - и Алена еще с вечера приготовила свою папку, с которой ходила на занятия в художественную школу.

Новый альбом, карандаши и краски лежали на письменном столе. Что-то в их виде царапнуло память девочки, но времени было в обрез, и она, тут же забыв о мгновении беспокойства, стала лихорадочно собираться, на ходу причесываясь и давясь бутербродом, который мама сунула ей в руку.
Чай она допивала уже в прихожей, поставила пустую чашку на тумбочку для обуви и вихрем унеслась, только дверь грохнула возмущенно.

И этот день был прекрасен.
В зоопарке вовсю цвела сирень - любимые цветы Алены.
В кронах деревьев свирестели вольные птицы, им из вольеров отвечали узники со всех концов Земли.
На площадке молодняка козленок и полосатый поросенок гоняли тигренка и медвежат, и те с ревом убегали от свирепых травоядных.
Черная пантера металась в клетке и била себя по лоснящимся бокам с муаровым узором длинным и нервным хвостом, слон и слониха танцевали вальс, а верблюд жевал с видом задумавшегося философа, всматриваясь поверх людей во что-то видное только ему.
Алене страшно понравились туканы.
У них были желтые огромные носы, словно изготовленные из гуттаперчи, а глаза - голубые, эмалевые или фарфоровые.
Девочка сорвала лист подорожника и просунула его сквозь сетку. Тукан долго рассматривал листок, наклоняя голову то влево, то вправо, а потом осторожно взял его и сидел так на сухой ветке, которая должна была считаться деревом, пока бочком-бочком к нему не приблизился осторожно другой тукан и не стал склевывать листок.

- Не хулигань, - строго сказала ему Алена, он перестал склевывать зелень и, наклонив голову, стал внимательно рассматривать непрошенную воспитательницу.

Чтобы предотвратить ссору, Алена сорвала еще несколько листков и раздала их всем туканам, сидевшим в вольере. Они бочком приближались к ее руке, хватали гостинец и так же бочком, но гораздо быстрее улепетывали на безопасное расстояние.
Только самый первый тукан, казалось, не боялся ее и сидел совсем близко к сетке, поглядывая на Алену фарфоровыми голубыми глазами.
С каким бы удовольствием она унесла его домой! Но делать это было нельзя, оставалось только нарисовать его, чем Алена и занялась.

День пролетел незаметно, и так же незаметно для себя ребята устали. Домой все ползли, еле-еле переставляя ноги, в трамвае все незамедлительно уснули, и бедная учительница была вынуждена немало постараться, чтобы разбудить всех и не проехать нужную остановку.

Алена была так утомлена, что не могла сама умыться, и мама мыла ее, как маленькую, и на руках унесла в постель, где девочка немедленно заснула, даже не укрывшись.
Мама осторожно укрыла ее и на цыпочках вышла из комнаты, оставив дверь неплотно закрытой.

Она тоже решила лечь пораньше, и скоро ночная тишина завладела пустыми и темными комнатами, а ночь за окнами дома тщетно пыталась пробиться своим сиянием сквозь плотную ткань штор.

Все спали, и никто не видел, как кукла Мальвина вдруг села в своей постели, поправила слегка сбившуюся прическу, а затем вылезла из коробки и пошла, негромко тукая ножками в белых кожаных башмачках в коридор.
В коридоре ее шаги стали неслышны - их поглотила пушистая дорожка - а потому кукла была не замечена карандашами, вновь орудовавшими на кофейном столике в гостиной.
Увидев ее, карандаши смутились на мгновение, но быстро оправились и продолжали корпеть над рисунком.
Время от времени они останавливались и начинали стонать и плакать:

- Опять, опять эта мерзкая Каляка Маляка! Горе нам, горе Алене, горе всем людям!
- Что, скажите мне, здесь происходит? - строго спросила их кукла, - почему вы так расстраиваетесь?
- Как же нам не расстраиваться?! С нашей помощью Алена должна была победить Каляку Маляку, стать великой художницей и тем самым открыть путь многим талантливым людям, которые не могут стать художниками, потому что Каляка Маляка навела на них свои чары.
А у нас не получается! А Алена занята все время и никак не начнет рисовать в альбоме.
- Но ведь она в первый день рисовала и не получилось ведь ничего?!
- Она не рисовала! Она не успела! Этот глупый Грей Брайт напугал ее своими воплями, и она сама, понимаешь, САМА нарисовала Каляку Маляку. Это усилило чары, теперь их труднее будет развести.
- Что может помочь, вы знаете?
- Нет. Это она сама должна узнать, мы даже не знаем, где она может это сделать.
- Ладно, я с нею поговорю, объясню, что случилось. А вы объясните мне одну странность. Почему ночью альбом и вы здесь, а утром вы все обязательно лежите на письменном столе в детской?
- Потому что это сон, а во сне бывает всякое.
- Что именно - сон?
- А это ты сама угадай, - засмеялись карандаши и один за другим попрыгали в свою коробку, после чего она закрылась, а альбом захлопнулся.

Мальвина постояла с ошарашенным видом и побрела назад в детскую.
Вид у нее был такой озадаченный, и это выражение лица так не шло ее роскошному платью и пышной прическе, что Алена даже засмеялась во сне, потому что она видела всю эту сцену - это был ее сон.

Продолжение следует. Начало здесь:
http://leon-orr.livejournal.com/367755.html?nc=9