"...мы говорили: все хорошо!"

[leon_orr]

"Ненормальное давно и незаметно стало нормальным. Мы молчаливо допустили, что обойтись можно без молока каждый день, без хорошего чая, без масла. Без какой-нибудь ваты, без электрических лампочек. Без батареек. Без свободы выбирать одного из двух. Без свободы писать письма, огражденные от перлюстрации. Без многих других свобод. И несвобод.
Допускали, что все нормально. Потому что мы имели в виду возможные худшие варианты. И только поэтому мы говорили: все хорошо!

Нет здравости — нет духовного и нравственного здоровья. И первый признак тому — ужасное обращение со словами. Бесцеремонное. Будто слова полые и не имеют своего давнего смысла и применять их можно как угодно, как заблагорассудится.

Уже больше недели, а может быть, и дольше в городе нет электрических лампочек. У нас в люстре из трех лампочек перегорели две. Так и сидим при включенной настольной лампе. Я шучу: чему удивляетесь? Все идет как нужно. Так было задумано.

...годы подъема дают много героев, годы упадка — много начальства.

...пришли обследовать вохомскую среднюю школу, а там в бачке с кипяченой водой — лед. И на уроках ребятишки сидят в варежках: руки мерзнут.


Авторство, выходит, такое: “Малая земля” — А. Сахнин, “Возрождение” — А. Аграновский, “Целина” — А. Мурзин. И не единой встречи с главным Автором.


...масла и сыра в Красном нет, молоко бывает, но лучше всего снабжают водкой.

Почему московские дети должны жить в лучших условиях, чем большинство их сверстников? Этот вопрос не возникает.

Опять на магазинах и конторах белеют объявления: “Все в колхозе” — или: “Все на сельхозработах”.

Анекдот..: Брежнев обметает пыль с саркофага Ленина. Ленин приподнимается и спрашивает: “Что это вы делаете, Леонид Ильич?” — “Это у нас субботник, Владимир Ильич”. — “Как субботник? Или у вас все еще не кончилась разруха?”

Светоний, оказывается, сказал, что убитый враг хорошо пахнет, но еще лучше пахнет убитый согражданин..."

Comments

[ex-natatus.livejournal.com]

Это чиво такое:)

[leon-orr.livejournal.com]

Почитай - это дневник писателя.

[ex-natatus.livejournal.com]

Не хочу!

[leon-orr.livejournal.com]

Ну, не читай.

[libellule-fun.livejournal.com]

Знаешь, что меня в этом всем раздражает? Меряние всего колбасой.
Через 40 лет рыбы не будет в мире из-за нашей прожорливости.

[leon-orr.livejournal.com]

Не колбасой - унижением.
Колбаса это универсальный метр, символ унижения.

Проще всего было утолить голод плебейской едой - вареной колбасой.
Но даже этой плебейской еды не было, добывать ее нужно было ценой неимоверных усилий, что уничтожало напрочь желание двигаться.

Хорошо быть духовным человеком, когда кто-то за тебя давился в магазине, чтобы принести тебе на вытянутых ладошках шмат колбасы.
Но принесшему было уже не до духовности - ее выдавливали там, в магазинной давке.

Чувство унижения становилось настолько привычным, что его переставали замечать. А ведь униженный человек ничего не может создать, он может только разрушать, причем, исподтишка.

А что было делать людям в регионах, где молоко выдавали по карточкам и только детям - поллитра в день на одного ребенка?
У меня подруга жила в Иванове, там не было нормального молока, только белковое. Ты бы его попробовала, какая это мерзость, а люди его для детей покупали. И это - в Иванове, где вокруг леса и луга, и травы по пояс!

Дело было не в прожорливости, дело было в несытости.

И ведь, правда, унизительно, когда писатель уровня Федора Абрамова должен стоять с какими-то пошлыми пропусками за вещами, которыми во всем мире даже нищие и безработные пользовались повседневно!

Я в Союзе много лет не писала. Вновь начала в конце восьмидесятых.
И я знаю, почему я не писала: униженный человек не может ничего создать.
Я и в Израиле не писала, пока жизнь не устоялась, более или менее. И по той же причине - унижение.

[libellule-fun.livejournal.com]

Я не согласна почти по всем пунктам.
Духовность не зависит от сытости. Если тебя кормят - ты будешь сытым, но не духовным.

Униженные рабы и крепостные создавали величайшие памятники зодчества и архитектуры, к примеру.

Сейчас нам навязали западное общество сверхпотребления. Общество, созданное корпорациями для наживы. Это способствует росту духовности?
Или в США, Германии, Франции люди более духовны?

Или люди более духовны от ежедневного страха потерять работу?

Или мои родители - от того, что с ноября в 3-4 раза повысили плату за коммунальные услуги?

[leon-orr.livejournal.com]

Ты опять меня не поняла.
Я не о сытости, а об ощущении человека, способного самостоятельно выстроить свою судьбу.
Можно быть сытым и зависимым, но можно - и нужно! - быть сытым и свободным!
Не нужно вспоминать рабов и крепостных, это были другие люди! Если это были христиане, да еще и православные, для них жизнь земная ничего не значила, они верили в грядущую награду.
Если это были мусульмане, то и они не боялись смерти и верили в загробную жизнь.
А у иудеев вера требует достойной жизни на земле, может быть, поэтому евреи умудрялись добиваться достатка, так раздражавшего коренных жителей стран рассеяния.

О людях США, Германии и Франции ничего сказать не могу - не была там и не видела.
Да и вообще, не существует людей вообще, а есть много человеков, разных и похожих одновременно, но изначально все равно разных.

Насчет общества для наживы отчасти согласна.

Но вот, смотри, я живу в Израиле. Вокруг меня нет богатых людей, максимум, состоятельные.
Но даже и все мои небогатые соседи живут достойнее, чем жили в Союзе те же учителя, преподаватели институтов, рядовые инженеры.
И с духовностью все в порядке! Они не читают книг и не ездят на симфонические концерты, но они добрее и отзывчивее, чем тот народ, который окружал меня в питерском метро.

Понимаешь, когда ты спускаешься с Олимпа, где сидел в обнимку с Музой, и тебе нужно в туалет, имеет значение, что это за туалет: коммунальный сортир с нарезанной газеткой или индивидуальный унитаз с роликом туалетной бумаги.

Человек не должен быть унижен в быту! То животное, что есть в нем не должно подчеркиваться тяжестью быта, быт должен быть ненавязчив и продвинут настолько, чтобы помогать человеку проявлять свою основную ипостась налучшим образом.
И помогать ненавязчиво, чтобы писатели на съезде, где они должны, вроде бы, обсуждать философские проблемы творчества, не думали о том, что в перерыве можно будет съесть бутерброд с рыбой, о которой они уже забыли "какая она бывает свежая".