leon_orr

В студенческие годы я имела славу человека, который всегда может достать " лишний билетик " в любой театр на любой спектакль. А сейчас еще существует " стрельба " билетов на дефицитные зрелища? Я была совершенно " поехавшей " театралкой, а денег на спекулянтов не было. Если говорить откровенно, у меня не было денег ни на что - до сих пор не понимаю, как я выжила и чем жила все годы учебы. Ну, подрабатывала переводами технических текстов для наших славных доцентов, которые каким-то образом, умудрились сдать минимум по языку, не зная оного, но были вынуждены в своих высосанных из пальца " научных " статьях цитировать зарубежных коллег ( в основном, англичан - они были передовиками нашей отрасли, как обстоят дела сейчас, не знаю) - и что им было делать? Я переводила, им это ничего не стоило - платил ВУЗ. Ну, повышенная стипендия. Все. Муж ничего не присылал: его маман, скандализованная самим фактом моего существования на земле, отнимала все деньги под девизом: " Но мы же содержим ребенка! " - это о своем единственном внуке от единственного сына. Зарплата моя за переводы уходила на ребенка: колготки достать, костюмчик купить, на праздники к нему слетать... На театр, уж точно, денег не было, но я выкручивалась и пересмотрела весь репертуар, все самое лучшее в лучших театрах. Особенно любила тогдашнюю Таганку и " Современник " . Техника была отработана до мелочей. Приехать к театру за час и опросить тех, кто уже там торчит ( в прежнем, исконном, смысле этого слова). Как правило, это были такие же страждущие, как и я - то-есть определялся круг конкурентов. Далее - перестать обращать на них внимание и следить только за под- и проходящими. Каждого спросить: " У Вас нет лишнего билета? " - никогда не говорила: " Билетика " - как почему-то было принято у " стрелков " . Вообще, не люблю уменьшительную форму слов - колбаска, сметанка, огурчик ( это чего у меня гастрономический ряд пошел? Вроде, сыта). Допустим, человек отвечал отрицательно. Тогда в ход шла вторая часть магической формулы: " И не будет? ". Тут срабатывал элемент неожиданности. Человек ответил и решил, что долг его выполнен, и его душу я отпускаю на покаяние за то, что не приберег еще одного билета - для меня. Он уже обрадовался, он уже начал расправлять крылья, чтобы отринуть свою передо мной вину и отлететь ко входу в театр...Мой второй вопрос догонял его и бил в спину - каюсь, некрасиво, но жить-то хочется, вы знаете, как хочется жить в ...всю жизнь, а до тридцати - особенно! Человек сначала не понимал, что произошло. Мгновение он тупо смотрел на меня ( верите? У всех тупело лицо - за десять лет " стреляния " я насмотрелась). Иногда я даже внутренне пугалась: а вдруг убьет? - но вида не подавала и тихим, но игривым голосом повторяла: " И не будет? " До человека доходило, что именно я спрашивала. А спрашивала я: " Эй, ты уверен, что она тебя любит и придет сюда, чтобы, локоть к локтю, посмотреть с тобой спектакль, который вам обоим на фиг не нужен, а является только одним из звеньев сложной цепи ухаживания с целью: у тебя - завалить ее в постель, у нее - женить тебя на себе? Ты уверен, что потом, когда ты пойдешь ее провожать, вы будете целоваться или чего другого, покруче? Ты вообще, в чем нибудь уверен? " Тень сомнения появлялась на многих лицах. Да что там - на многих! - на ВСЕХ. Уже суровым голосом, я повторяла: " Я говорю - и не будет? Вы уверены, что к вам придут?"
Кое-кто, мгновенно возненавидев меня за свое сомнение, резко отвечали: " Нет! " - как выстреливали в меня и уходили - убегали от своего сомнения. Другие, бОльшая, огромная часть, вдруг проникались ко мне доверием и растерянно отвечали: " Не знаю ". О, как знакомо было мне это сомнение и это незнание!Но я не позволяла себе смягчиться. В конце концов, у театра я была самая бедная, а бедные тоже плачут, только плевали все на слезы бедных - цацкаются только со слезами богатых, так хоть я не буду цацкаться, а попытаюсь урвать у богатого капельку счастья для себя, раз уж больше никто не хочет расстараться и достать мне эту капельку.
Дальше все шло уже совсем просто. " Если появится лишний билет, никому не отдавайте, только мне, хорошо?" Готовая на все, жертва смиренно и послушно кивала головой, и я шла к следующей. Так и кружила час у театра, зорко следя за всеми " подследственными ", как сказал бы товарищ Бендер. Проколов не случалось. Хоть один совестливый человек, да попадался и, дав обещание, выполнял его, хотя бы и за минуту до последнего звонка.